Наступил хмурый и холодный апрельский день в Москве. В переулке машины привычно выстроились в пробке. На стене проектор гонял бесконечный ряд из мультиков. Игрушки ровным слоем рассыпались по комнате. Все что можно было разорить или разрушить - было подвергнуто исстребительному воздействию. В общем, дети, вернувшиеся с прогулки, привычно играли.
А потом мама сказала, что надо идти обедать. И сказала Тимурке, что мол, хватит играть. А старший брат, Ян, первым сел за столик. И взял в руки ложку.
(дальше переходим на повествование от лица Тимурки)
Я тоже забрался на табурет и, не дожидаясь маму, схватил огромную тяжелую ложку и сам стал ковыряться в тарелке. Но тут подоспела мама и навязала мне на грудь ненавистную простыню. Мама их потом после еды куда-то уносит. Наверное, коллекционирует живопись - ведь это у меня это здорово получается - жирными пятнами по холсту.
И села она рядом со мной и стала сама кормить, как будто я маленький. А все потому, что ей лень убирать, наверное, за мной - когда я сам ем. Понятное дело, я при этом маленько пачкаю стол, стул, себя, пол, иногда стены, но потолок - пока еще никогда. Хотя что стены! Они давно покрыты моими уверенными росчерками. Я сам их лично создавал за долгие месяцы памперсной фазы взросления фломастерами и карандашами, а где-то даже помадой и блеском для губ. Но мама не знает еще где, а я ей не скажу. Пусть сама ищет, так даже интереснее. Вот обрадуется, когда отыщет - я представляю! Руками захлопает, восхищенно закричит, наверное.... А мой любимый фрагмент - рисунок осеннего леса в Подмосковье, где с помощью лаконичных изобразительных средств мне удалось особенно удачно оттенить угасающую грусть природы, прощающейся в ноябре с теплом и солнышком. Учитывая то, что все это великолепие исполнено исключительно зеленым фломастером техникой зигзага, прямой кистью, без унизительных заштриховок и округлостей, исключительно рваными линиями, согласитесь ... такую работу можно считать прорывной как минимум с точки зрения техники исполнения!
Впрочем я отвлекся. А пока я отвлекался, мама запихнула в меня целую тарелку борща. Вкуснющего, между прочим! Но это уже - дело прошлое. Значит, можно снова приступить к играм. Сейчас я возьму Яна за руку (не только взрослые, но частенько даже братья совсем не понимают современного детского русского языка) и мы пойдем на батут в родительскую спальню, который папа с мамой по ночам используют как кровать. По своей дремучей наивности и недомыслию.
Взрослые!
- Ям! (так Тимурка зовет Янку) Идем же скорее громить и разорять!
- Мам, ты тут уберись, если хочешь, кончено же... И, кстати, тебе идет твоя новая прическа. И колористика вполне приемлемая, и челочка...
